Девку в горы возьми, рискни…

Джайлык — моя любимая вершина. Многие альпинисты опасаются этой горы. Это скальный массив в виде возвышающейся башни, самый высокий пик в районе, сложенный из пород с большим количеством металлических руд. Поэтому во время непогоды и внезапной грозы, молнии бьют в него, как в громоотвод. Но я сходила на Джайлык практически все существующие на нем 5А и 5Б, неоднократно ночуя на стене и под вершиной, и всегда чувствовала себя там, как дома. Знаете, такое уютное чувство, когда приходишь домой и хочется снять ботинки и надеть домашние тапочки. Наверное, поэтому и выбрала этот маршрут, потому что это была “моя территория”.

4А по северному склону я ходила более десятка раз. Она была моим “дежурным” инструкторским маршрутом, чтобы закрыть участникам второй разряд. Обычно, в середине лета, в хорошем состоянии, когда там снег или мягкий фирн, он технически чуть сложнее, чем 3Б, но не такой протяженный, как тройки по контрфорсам и гребням — подход по глетчеру, затем 8 крутых веревок по ледово-снежному склону и на закуску приятный скальный гребень.

Вот и в тот раз, я пошла, не ожидая подвоха, рассчитывая, что уж с одной неопытной участницей проблем не возникнет. Тем более, как учили мои “отцы” альпинизма в улутавско-джайлыковской школе, хороший инструктор даже корову на вершину затащит, а не только участницу. Кто ходил горы в Адырсу, наверняка видели там останки металлических кроватей, которые бравые инструкторы заперли туда всего лишь с одной целью — передохнуть пока учебный отряд медленно ползет вверх к вершине.

Девку в горы возьми, рискни…

Конечно, девку на вершину Джайлыка затащить удалось, да и девка оказалась не робкого десятка. Но пришлось не легко.

За десятки восхождений по этому маршруту на нем ни разу не оказывалось такого зимнего бутылочного льда. Как только мы подошли по глетчеру под начало ледового склона и увидели прозрачный стеклянный лед, местами черный, появилась небольшая надежда, что на этом понты закончатся. Но никто из нас не хотел отступать первой. Поэтому молча связались веревкой и погнали.  

Самый большой плюс был в том, что она не ныла, не жаловалась. Только недобро смотрела на меня из-под каски своим пронизывающим ледяным взглядом. Каждый раз, беря в руки тяпки и уходя вверх со станции, я оборачивалась к ней, спрашивая: “Готова?”, и по спине пробегали мурашки от ее взгляда.

Возможно, то восхождение так запало в душу именно таким абсолютным  выходом из зоны комфорта.

Холодок в спине и мысли о надежности страховки уходили, как только я делала первый шаг. Жесткий лед выбивал из головы все мысли. И не только… Хотя, надо признать, что в нашей женской двойке был и плюс. По крайней мере, пока она жумарила, можно было подвиснуть на станции  и дать ногам короткую передышку. Но пальцы на ногах я все-таки тогда отбила так, что позже ногти почернели и сошли.

Был и другой плюс. Недаром говорят, что в жизни никогда не знаешь где потеряешь, а где потом обретешь. В этот день параллельно с нами шел маршрут Андрей Васильев из Венто, и во многом после этого восхождения у нас завязались хорошие деловые отношения, так как мы вместе там оказались в небольшой передряге, о которой расскажу дальше. К тому же, наша женская связка выглядела весьма… “экзотично”. Это был 2006-й год, когда женские команды, а тем более двойки, не выпускали на маршрут. Кроме того, в те времена, еще не было прохождений технических “маршрутов с гидами”, а в нашем случае со стороны это выглядело очевидным.

Но не все восхождение было суровым. Перемычка и предвершинный гребень встретили, как обычно, домашним уютом. Да и погода звенела — тепло, солнышко, сухие скалы. Она скалолазка, поэтому по троечным скалам до вершины пробежали быстро и одновременно, не особо заморачиваясь со страховкой. Пока отдыхали на вершине, договорились с группой Васильева, что спускаться по ледовому склону будем вместе, чтобы оптимизировать дюльфера. У меня был волшебный самовыкрут с барабаном, а у него — парни. Честное такое взаимодействие.

На этом приключения не закончились, а только начались. Как только начали дюльферять, поняли, что попали в ловушку. В тот год было аномальное таяние из-за аномально активного солнца. В чем и была причина сильно жесткого льда. Но засада оказалась в другом. На подъеме солнце еще не осветило северные склоны, а после обеда во время спуска с верхнего бастиона из кулуара под “Клешней” (жандарм так называется) с периодичностью в 15-20 минут начали вываливаться глыбы скал и лететь прямо по нашему ледовому склону.

Обсудили с Васильевым что делать. Приняли решение спускаться не по косой диагонали, как идет маршрут, а прямо вниз до самой перемычки и выполаживания, затем по широкой дуге траверсировать, в надежде, что туда не долетит.

Хочешь рассмешить горы, расскажи им о своих планах

Последняя дюльферная веревка. Первой отправляю свою напарницу. Она спускается, отщелкивается и без приключений преодолевает бегом эти 100-200 метров траверса. 

Дальше моя очередь, и тут горы явно решили похохотать. Когда я была посередине траверса, вдруг раздались крики: “Стой, стой! Стой!!!” и грохот. Мозг мгновенно сообразил что происходит. Зато время, наоборот, замедлилось. Я медленно стала поворачиваться лицом к слону, медленно подняла голову вверх. Оттуда прямо на меня несся эшелон, а я стояла и смотрела как он на меня несется, понимая, что на абсолютной пустом ледовом склоне бесполезно прятаться. Основная вывалившаяся глыба была размером со стол, вместе с ней неслись еще несколько десятков тумбочек в окружении более мелких камней. Все происходило как в “Матрице”. Наверное, режиссер “Матрицы” побывал под таким камнепадом, вот почему так реалистично изобразил в фильме. Зрение обрело необычную четкость и резкость. Я даже не предполагала, что у человека могут быть такие супервозможности. В тот момент, казалось, видела и фиксировала в сознании каждый камень, слышала что они проносятся мимо меня каждый со своим характерным звуком. Стол тяжело прокувыркался мимо, своротил своей массой часть карниза на перемычке и рухнул вниз в ущелье. За ним последовала свита из тумбочек. Более мелкие камушки рассеялись по склону. Когда мимо тихо прошелестел самый последний из них, оцепенение прошло. Еще несколько секунд, и я сдвинулась с места, добралась до безопасного участка, где ждала моя напарница, которую в тот момент трясло сильнее, чем меня.

Доказали ли мы что-то друг другу? Не знаю. И даже не могу сказать остались ли вражда и ненависть. Конечно, особой любви мы к друг другу так и не испытали, но какая-то странная связь нас тогда связала. Даже развязашись, мы еще несколько лет чувствовали эту связывающую нас веревку.

В качестве эпилога

На следующий год, чтобы закрыть ей второй разряд, я взяла ее сначала на свои сборы в Хибины, потом снова в Уллутау. В Хибинах мы пили вино зависая на скалах и цапались как кошка с собакой.  А в Уллутау сходили в двойке второе прохождение маршрута на пик Шогенцукова. Именно с него  начался мой путь продвигателя женского альпинизма. Но это уже другая история.