Номинанты премии «Стальной ангел» 2009

Прохождение свободным лазаньем северной стены Cime Grande di Lavaredo, 2999 м, маршрут  «Comici»
5.10c, UIAA VII all free climbing (VI A0). ED

На всем маршруте очень много старых крючьев, но они представляют собой, скорее, историческую, чем страховочную ценность. Многие из них похоже были забиты еще самим Комичи. Поэтому для страховки  использовали свои фрэнды и стопера

На случай возможной аварийной ночевки на стене было взято необходимое минимальное снаряжение — маленькая горелка, вода, перекус, надувной коврик, накидка и теплые вещи.

Список снаряжения:

1. Веревки — одна основная Rock Empire и одна половинка Mammut
2. Стопера — два комплекта
3. Френды Rock Empire Pulsar — комплект
4. Экстрактор
5. Оттяжки — 20 шт.
6. Петли — 5 штук
7. Карабины муфт. — 15 шт.
8. Страховочное устройство Trango
9. Восьмерка
10. Жумары — 2 шт.
11. Аптека
12. Фонари налобные — 2 шт.
13. Коврик Termarest — 1 шт.
14. Накидка
15. Мини-горелка MSR + кружка
16. Перекус (шоколадки — 2 шт., упаковка салями — 100гр)
17. Вода 250 мл.
18. Рация
19. Телефон мобильный

Перед прохождением Северной стены Comici двойка совершила разминочные восхождения на Torre Preuss (2700 м) по маршруту «маленький Cassin», VII-, 250 м и на вершину Cima Piccola di Lavaredo (2857 м) по маршруту «Spigolo Giallo» VI, 340 м

Рассказ Ирины Морозовой

Первым и разминочным маршрутом был «Маленький кассин» на Торре Пройс, самую восточную и самую низкую башню в массиве Лаваредо, но с самой ровной и отвесной стеной с южной стороны.
Маршрут оказался потрясающий. Описывать его нет смысла. Те, кто ходил его, сами знают. А для тех, кто не ходил — лучше один раз пройти, чем 10 раз прочесть.

Но еще более впечатляющим оказался спуск с Торре Пройса, особенно при том, что в этот день мы лезли в тумане. Мне, как человеку с клаустрофобией, поначалу было немного неприятно заныривать в тумане в узкий 150-метровый каньон между двумя уходящими вниз крутыми темными склизкими от воды и гнили стенами. Нагнетал саспенса звук, эхом уходящий в этот колодец, от сыпящихся в него с верхних полок камней.
Зато потом когда занырнули внутрь, то экзотичность спуска в тумане с косыми дюльферами по слизким стенам, текущим ручьям, карнизам, нависаниям и прочим удовольствиям, стала напоминать крутой захватывающий аттракцион.

Следующим маршрутом по плану у нас был «Желтый кант» на Чиму Пикколу, вертикальная линия по южному канту, возносящейся в небо стелы Античимы, которая снизу напоминает больше некий фаллический символ. И такой же фаллический оказался маршрут — жесткий, но приятный. Напряженное силовое мужское лазание по внутренним углам с нависаниями чередовалось с приятным медитативным грациозным и воздушным женским лазанием.

Каждый раз, с самого первого дня, пользуясь любой возможностью съездить под Тре Чиме, мы с Катюхой медитировали на северную стену Чиме Гранде, пытаясь раскачать в себе до предела мотивацию и эту самую внутреннюю агрессию.
Стена психологически давила и  казалось нереальным, что мы сможем ее пройти.

Просыпаемся утром. Несколько минут молча лежим, глядя друг на друга. Последний день, чтобы принять окончательное решение. Это решение тет-а-тет и в него никто третий не сможет вмешаться.
— Ну что? Что ты думаешь?
— Страшно.
— Страшно.
— Но ты понимаешь, что если…
— Да, понимаю…
Фразы повисли в воздухе. Окончательное решение принято без слов.
Мы не простим потом всю жизнь себе этой слабости, если сейчас откажемся.
Ну вот и все. После того как это решение принято, наступает облегчение. Страх и напряжение, не отпускавшие с самого приезда, отступают на задний план, теперь уже не до них. Начинаем собираться, готовиться и настраиваться на тяжелую работу.

Катюха не настроена ночевать на маршруте. Тут мы с ней расходимся в предпочтениях. Я люблю ночевки на вершинах и не люблю ночные спуски, а у нее красноярская школа — работать до упора.
Ну что ж, если успеем засветло выйти на верх, то будем спускаться ночью. Но на случай, если вдруг по каким-то причинам не успеем засветло пройти стену, берем все для возможной сидячей ночевки — легкий компактный термарестовский надувной коврик, весом 350гр., и вместо бивакзаков накидку, которой можно укрыться вдвоем, а еще маленькую почти ничего не весящую горелку со 100-граммовым баллончиком газа.
Воды, как обычно, у нас 250-граммовая пластиковая бутылка на двоих. Правда мы ни разу ее еще не допили, делали только по два глотка на вершине, а остальное или угощали кого-то или приносили вниз. У нас с Катюхой повышенная способность абстрагироваться от жажды и сухости во рту.
Из еды, кроме шоколадок, которые брали в предыдущие разы, в этот раз еще 100-граммовая упаковка немецких колбасок.
Из теплых вещей — у Катюхи легкая пуховка, а у меня пуховая жилетка, Плюс гортексовые  куртки и гортексовые штаны. В общем very cold нам не страшен. Правда, как оказалось потом, единственное, что мы не догадались взять, это пуховые чуни. Они бы очень пригодились, т. к. их можно надевать прямо поверх скальников на станции и греть ноги. Но чуни остались дома. Кто ж знал, что летом в Доломитах они могут понадобиться.
Еще хорошо, что мы одели ботинки, а не кроссовки, какна Торре Пройс и Чима Пикколу.
Правда, поскольку мне всю дорогу предстояло лезть с тяжелым рюкзаком, то Катюха попыталась  предложить одеть-таки кроссовки. Но я в этом вопросе была непреклонна и кроссовки получили категорический отказ. Уверяю Катюху, что я лучше зажумарю, если не смогу вылезти с рюкзаком, или если надо будет быстрее двигаться, но ботинки мы берем по любому.
Утром, завтракая нашим любимым самым тухлым сыром из имеющегося в магазине тухляка, который никто кроме нас больше не ест, с зеленой плесенью вперемежку с какой-то слизью, еще раз анализирую все ли мы взяли. 

Небольшая зарисовка. Во время завтрака мне приходит мысль, что может стоит взять все же на случай дождя, еще два больших мусорных мешка. Прогноз прогнозом, но на небе как-то не радостно. А в эти мешки можно залезть целиком, как в бивакзаки, которых у нас все равно нет и которые тяжелее. И нам там в них будет сухо и комфортно, как помидорам в парнике.
И уже молча отматываю от рулона два мешка, складываю их аккуратно, но вдруг понимаю, что эти черные плотные мусорные мешки очень сильно напоминают трупные мешки и, дабы не искушать судьбу, кладу их обратно на столик.
Вся сцена проходит в немом молчании, как и все наши утренние сборы и завтраки. Но, как выяснилось потом дня через два в каком-то разговоре, оказывается Катя в этот момент с интересом наблюдала за моими манипуляциями, но так и не спросила что это были, а манипуляции с мусорными мшками.
И вот это как раз то, что я считаю самым ценным у напарников — когда нет лишних слов и глупых вопросов.

Very cold на Комичи

Что такое very cold в знойных итальянских Альпах мы оценили, как знатоки оценивают старое выдержанное вино.
После первых двух веревок, когда Катюха случайно улезла не туда, я стала закачиваться косым дюльфером обратно вниз, фактически заИТОшивая через промежуточную точку. Посмотрев вниз на то, что с этой станции веревка еще достает до огромной нижней полки, в этот момент появилось очень сильное искушение задюльферять пока это еще возможно сделать. Это был последний шанс отступить, дальше нависающие стены и карнизы не дадут сделать это.
— Ты как? Лезем дальше или нет? — в моем вопросе тонкий намек на то, что я готова отказаться от маршрута.
— Все в порядке. Лезем, конечно, — в ее ответе такой же полунамек, что мы не простим себе это бегство.

Дальше путей отступления больше не было, поэтому все сразу стало значитеьно проще. Когда делаешь шаг, за которым нет пути назад, то все мысли, сомнения исчезают и остается только двигаться вперед.

Ну и дальше уже была жесть. Настоящая «кайфовая» мужская жесть. Не было больше приятной болтовни на станциях. Не было игры в «женский стиль» и женственность. Не было мыслей, как красивее поставить ножку, накатить и сделать выход.
Была только борьба. И ярость. И расчет сил. И злость. И стискивание зубов от холода в пальцах.
И под конец остался только контроль друг за другом — кто и куда и что вщелкивает на станции.
Исчезло все. Остались только мы, стена, и здесь и сейчас.

Мозг мобилизовался максимально на одну задачу — успеть пролезть стену засветло. Не было даже ни моральных сил, ни желания повисеть на станции и впечатлиться захватывающим зрелищем уходящих во все стороны огромных стен — нависающих справа и слева и уходящих глубоко вниз и далеко вверх. Только краткий секундный взгляд по сторонам, и мозг сделал стоп-кадр, сфотографировал картинку, чтобы потом уже внизу, в безопасности, когда не надо будет никуда спешить, вывести эту картинку на внутренний экран и позволить себе насладиться сполна головокружительными кадрами.

В тот день я ни разу не взглянула на часы, как обычно делаю на маршруте, чтобы расчитывать время. Хотя так и подмывало иногда взглянуть на них, особенно когда солнце стало пробиваться сквозь темные тучи, которые весь день висели над нашими головами, усиливая мрачную атмосферу нависающих с обеих сторон стен Чимы Гранде и Чимы Овест. Солнце с нашей стороны стены говорило о том, что уже скоро вечер.
Но часы нам помочь ничем не могли. Расчитывай время, не расчитывай — назад пути нет. Поэтому нервничать лишний раз, глядя на время и расчитывая хватит его или нет, не было смысла, да и собственно самого времени на эти подсчеты тоже не было.
Особенно после того, как пройдя семь ключевых веревок, мы вылезли на якобы «простую» часть маршрута, которую как расчитывали, полезем уже быстрее, Но тут поняли, что быстрее совсем не получится, а получится дольше. Потому что дальше четверочные и пятерочные скалы оказались залиты натечным льдом. 

А  Катюхин «красноярский последний шанс» — скальные фифы — остались лежать в палатке. Потому что в Европе с железяками по скалам лазать не комильфо. Ну и еще наша концепция и идея заключались  в том, чтобы пройти свободнам лазаньем. Чистота стиля и все такое.

В общем после ключа началось настоящее фигурное катание, только это фигурное катание было в скальных туфлях по вертикальным стенам.

А под конец Комичи решил ухватить нас за … короче проверить есть ли они у девушек. Только мы уже начали было расслабляться при мысли, что осталась всего одна веревка до указанного в описании «щекотливого траверса по стоперам над потолком», где в последний раз предстояло серьезно напрячься, а дальше еще одна несложная веревка и мы на главной террасе Лаваредо. И тут вдруг уперлись в черный узкий внутренний угол с карнизом, гладкие стены которого с обеих сторон были полностью залиты ровным слоем натечного льда.
— Нам точно сюда?
— М-м-м… — заглядываю за угол и осматриваю окружающие стены справа и тот самый большой 28-ми метровый потолок, над которым проходит траверс, слева, — ну-у-у… других вариантов похоже больше нет.
И собственно других вариантов у нас не было вообще никаких — ни в право, ни влево не обойти, да и вниз уже не уйти. Поэтому пришлось пролезть. Как? А Бог знает. Молча. Вернее не совсем молча. Но это уже за кадром.

А дальше остался тот самый «щекотливый» траверс, который после щекотливого «фигурного катания» покзался вовсе даже не щекотливым, а, о счастье! — лазанье по сухим полочкам и зацепкам.

И вот оно, ни с чем не сравнимое, чувство свободы, когда мы, наконец, вылезли на главную террасу Лаваредо, когда мы вырвались из этой западни в которой не было выбора, а был только один путь — наверх.
И сразу все моральное напряжение, не отпускавшее 12 часов, спало. Появилась непередаваемая легкость и облегчение. Можно было надеть ботинки, не опасаясь, что они куда-нибудь улетят в пропасть. Можно было посмотреть на часы. Можно было наконец попытаться позвонить и сказать, что у нас все в порядке. До этого на стене даже не возникало мысли и не было времени, чтобы достать телефон или рацию.

Еще час уходит на путь по терассе. Она хоть и широкая, но покатая, а на ней обледенелая сыпуха и жесткий фирн, а у нас эффект моральной расслабухи после «выхода на свободу», поэтому, понимая, что при таком раскладе легко сделать неосторожное движение, идем одновременно с промежуточной страховкой. Заворачиваем за угол на западную часть терассы.
Здесь нас сказочно порадовало закатное солнце, появившись во всей красе на ставшем, наконец, очищаться от мрачных туч небе. Будто тучи нарочно ждали, когда мы пролезем стену, и висели весь день плотной темной завесой, добавляя мрачноватости окружающей нас картине и заставляя нервничать, что в любой момент они разразятся дождем и грозой.

Смотрим на часы, уже половина восьмого вечера, значит засветло мы уже не спустимся. Да и спуск мы не знаем. В отличие от логичных спусков прямо по вертикали дюльферами с Торре Пройса и Чимы Пиколы, спуск с Чимы Гранде идет по южным кулуарам и «огородам». И если не сходить заранее спусковой маршрут снизу вверх, а мы этого не сделали, то ориентироваться проблематично.

Дальше начинаются поиски нужного кулуара, которых оказалось четыре и все с огромными турами по бокам, сложенными из камней. Почти час уходит на поиски дюльферного кольца, которое должно быть по рассказам. За оставшиеся полчаса светового времени успеваем сдюльферять три дюльфера до конца кулуара. Пока Катюха съезжает, ловлю последние оставшиеся светлые минуты, чтобы приспуститься вниз по полкам и найти дальше нужный желоб. Как раз хватает сумеречного времени, чтобы его найти, и дальше уже начинаем спускаться в темноте. Снизу желоба нас уже поджидают парни, пришедшие избавить нас от романичной ночевки в кулуарах под звездным итальянским небом.

Хоть и жалко было, что романтическая ночь под звездами не удалась, но то что парни нас встретили было очень приятно. Приятно все-таки чувствовать себя женщиной. Это как когда тебе подают руку из автобуса, или открывают перед тобой дверь в кафе, или подают руку при перешагивании через трещину. Ты знаешь, что ты и сама можешь это сделать, но молча и с благодарностью принимаешь эту руку. Ведь так приятны мужская забота и внимание.